Все, кто общался с Александром Городницким или хотя бы просто бывал на
его концертах, сходятся в парадоксальном мнении: для человека любого
возраста он – ровесник. Оптимистически молодой – с молодыми, умудренный
ироническим опытом – с прожившими большую часть жизни и даже по-детски
беззаботно озорной с самыми маленькими. Почему так происходит, остается
вопросом, одним из вариантов ответа на который может быть нехитрое
умозаключение: наверное, ему просто интересно жить…
– Александр
Моисеевич, мне пришла в голову крамольная мысль – а что, если начать
разговор с вами, живым классиком авторской песни, не о поэзии, а о том,
что к ней совершенно не относится?
– Только давайте сначала
поставим точки над «i». Никаким живым классиком я себя не чувствую. И не
собираюсь преувеличивать свой вклад во что бы то ни было, потому что
когда человек начинает ощущать себя гуру, это, во-первых, ко многому
обязывает, а во-вторых, выглядит со стороны смешно. В общем, в этой роли
я выступать не хочу. Я просто пишу стихи и занимаюсь геофизикой.
–
Вот именно как к ученому я и собирался к вам обратиться! Сейчас стало
очень модно пугать людей грядущими глобальными катастрофами. Они
действительно уже так близки, как об этом говорят по телевизору?
–
Если вы спрашиваете об озоновой дыре и парниковом эффекте, могу сказать
очень определенно: это мистификация. Страшилки для обывателей. Конечно,
что нас ожидает, известно одному Богу. Но никакие геологические
катастрофы в ближайшее время точно не произойдут. Ни в коем случае. А
вот геополитические – вполне возможно. Если мы сейчас, как многие
говорят, живем во времена рождения какой-то другой, совершенно новой
эпохи, в которой уже не будет христианской морали, то ничего хорошего не
будет. Тут, конечно же, многое зависит от нас самих. Только необходимо
учитывать: начинать надо с себя. С себя самих.
– Вы считаете, что
наше общество к такому повороту готово?
– А почему нет? Мир
стремительно меняется, и вместе с ним меняется наша система ценностей.
Мы сегодня уже совсем не так, как, скажем, двадцать лет назад, судим о
том, что такое хорошо и что такое плохо. Я ни в коем случае не собираюсь
ставить кому-то или чему-то оценки и вообще всегда стараюсь уклониться
от политического и правового аспекта. Это не мое дело, пусть этим
занимаются специалисты. Но, как мне представляется, нашим
соотечественникам неплохо было бы привить чувство собственного
достоинства. Только в этом случае у нас появятся Личности с большой
буквы, которые смогут инициировать перемены к лучшему.
– Так ведь
они ж в России были всегда! Не говоря ни о чем другом, «поэт в России –
больше, чем поэт». И, если уж у нас зашла об этом речь, объясните,
почему именно в «трудные времена» в стране появляется больше талантливых
людей, чем в спокойные?
– Это очень сложный вопрос, он не имеет
общих решений… Для творчества подходит любая эпоха, и, как писал мой
друг Александр Кушнер, «времена не выбирают, в них живут и умирают». Так
что любая эпоха, по-моему, полезна для творчества по-своему. А что
касается таланта, тут лучше, чем Раневская, не скажешь. Она говорила:
«Талант – как прыщ. Он может выскочить на любой заднице».
–
Определение хлесткое. Но ведь, согласитесь, даже «вскочив», талант
должен иметь условия, чтобы по-настоящему развиться и созреть.
–
Чтобы это произошло, надо хоть чем-то заниматься – это первое. И второе –
если у человека есть потребность, допустим, писать, то он должен верить
только в эту свою потребность и спокойно относиться к чужому мнению. То
есть безусловно учитывать, что тебе говорят, но ни в коем случае не
считать это для себя окончательным. А вот этого-то мы как раз и не
умеем. Когда я был молодой, то, как большинство начинающих, ходил к
великим и именитым поэтам, чтобы узнать, что они думают о моих стихах.
И, конечно, слышал немало отрицательных отзывов. Это меня тогда в
буквальном смысле слова мучило и убивало...
– Но не сломило же!
–
Так ведь я по натуре оптимист. Если не был бы таким, то уж точно жил бы
иначе.
– Как именно?
– Следует сразу сказать, что это для
меня самого – тайна, покрытая мраком. Я ведь по натуре человек
слабохарактерный, малообразованный, мягкий, да к тому же абсолютный
дуалист.
– Простите, Александр Моисеевич, но, мне кажется, вы
сейчас немного кокетничаете…
– Какое, к шутам, кокетство, когда
мне 76 лет?! Понимаете, мне всегда было очень трудно выбрать в жизни
что-то одно. Чем бы ни занимался, мне всегда казалось, что, пока я сижу и
делаю какую-то ерунду в этой комнате, за стеной происходят гораздо
более интересные вещи! У меня все перепутано. И я сам не в состоянии
объяснить, почему я с одинаковым азартом занимался моделированием
подводных гор Мирового океана, расчетом твердой оболочки под океаном,
которую мне, между прочим, удалось рассчитать впервые в мире, и в то же
время – стихами и песнями.
– С возрастом, как правило, круг
интересов заметно сужается, но, насколько я понимаю, с вами этого не
произошло?
– Увы… Мудрости мне годы не прибавили, а глупых эмоций
не убавили... Я ведь принадлежу к поколению, которое в детстве научили
брать пример с любимого героя и иметь в жизни какой-нибудь девиз.
–
Кто был вашим героем?
– Руаль Амундсен, конечно! Человек,
который открыл Южный полюс и погиб как настоящий мужчина, пытаясь спасти
экспедицию Нобиле.
– А девиз?
– Фраза из Платона: «Верь
тому, кто ищет истину, и не верь тому, кто говорит, что ее нашел!»
–
Хм… Чтобы искать истину, надо прежде всего четко обозначить
направление, в котором она может находиться. А вы сами говорите, что по
натуре – дуалист и непоседа…
– Так ведь у меня есть интуиция,
которая меня никогда не подводила!
– И что она вам сейчас
подсказывает?
– Я точно знаю, что Атлантида на самом деле
существовала, и точно знаю, где ее надо искать!
– Вы серьезно?!
–
Безусловно! Я даже делал пленарный доклад «Атлантида с позиций
современной науки» на конгрессе Русского географического общества в
Кронштадте. Я реально обосновал ее существование в треугольнике между
Азорскими и Канарскими островами и Гибралтарским проливом.
–
Честно говоря, Александр Моисеевич, вы меня сейчас здорово удивили…
–
Ну и, слава Богу! В одной в одной из моих старых песен есть такие
строчки: «Не страшно потерять уменье удивлять, Страшнее потерять уменье
удивляться»... Так что давайте принимать это как данность…
